Санитарное просвещение на колесах (часть 2)

По два дня обыкновенно стоял вагон на станции. Сначала появлялись ребята. Они уже с раннего утра кружатся около вагона с одной просьбой — впустите, дяденька. Их, понятно, больше всего интересовал новый отдел в вагоне «Война будущего». Там, где имелась школа, школьники проходили организованно по классам с учителем, и с ними проводилась беседа. Во время беседы выясняли тут же у детей, как они проводят на деле те правила гигиены, о которых им говорят в школе.

Главным бичом на линии в то время являлось старое вековое зло — пьянство. Пили, возможно, меньше, чем это было в дореволюционное время, денег на руках не так много после разрухи, но в деревнях гнали самогон. Почти постоянно в вагоне появлялись выпившие, но еще больше их находилось вне вагона, и борьбе с этим злом приходилось уделять особенно большое внимание, иной раз приходилось браться за дубье. Ведь, как считали большевики, алкоголь и являлся главной причиной крестьянских бед, уродуя быт крестьян. Понятно, что к поезду также приходили мужики, как сейчас приходят к местному клубу – выпить, обсудить дела насущные, подивиться на выставку.

Около отдела по алкоголизму всегда шел оживленный спор между детьми и взрослыми, между мужчинами и женщинами, между сторонниками трезвого быта и сторонниками алкоголя. Пили, главным образом, в праздник, именины, получку. Самое опасное — это употребление алкоголя детьми, на что и делали упор лекторы. Все дети на линии уже знали местного пьяницу «Ивана Ивановича». Таким именем окрестили имеющийся в вагоне скелет и различные органы, измененные под влиянием алкоголя, которые принадлежат этому «Ивану Ивановичу».

— Видел печень «Ивана Ивановича» — тянет бутуз своего отца к измененной печени алкоголика, и по глазам его видно, как хотелось бы ему, чтобы на отца воздействовал этот погибший во цвете лет Иван Иванович.
— А вы, ребята, пили водку, самогонку, пиво? — выспрашивали у детей работники вагона.
Те робко отпирались: — Нет, не пили.
— А какова она водка, вкусная, сладкая?
— Нет, горькая, — отвечает девочка.
— А ты откуда знаешь?
— А мне мама дала, когда живот болел.

И так постепенно выясняется, что со вкусом спиртных налитков знакомы почти все дети, что неудивительно — многие лекарственные микстуры в то время готовились на спирте. В деревнях, понятно, аптечных микстур не знали, но зато имели опыт приготовления целебных настоев из трав на водке. И потому невозможно было понять городским лекторам, кто и как пробовал алкоголь. Кому-то мать давала, как лекарство, кого-то вином слегка угостили в престольный праздник дядья или тетушки. Трудно сказать, в этом ли причины пьянства на Руси или в чем-то другом, но советские лекторы были уверены в том, что причиной алкоголизма является именно то, что все попробовали вкус хмельного. Возможно, отчасти они были правы.

Больше всего крестьян привлекали лекции, которые сопровождались кинопоказами. По сути там было все то же, что и на таблицах и плакатах в вагоне, но сам формат кино завораживал людей, впервые увидевших такое. Естественно, и обсуждения после лекций нередко переносились в села и деревни. Приезд вагона на станцию всегда становился событием, которому всегда были рады на станции за отсутствием иных развлечений, привозимых из города. Число посетителей вагона — выставки с каждым годом росло, от 9.000 в 1923 г-до 69.000 в 1926 году. Число пунктов, которые посетил вагон, было 1923 г. — 23, в 1924 — 42, 1925 — 84, 1926 — 96. При остановке вагона на станции приходили крестьяне не только из ближайших, но и отдаленных деревень, нередко за 10 — 15 верст. В 1925 году опытом санпросвета в СССР заинтересовались в Германии, медики, посетившие санитарный вагон – выставку, очень высоко оценили его значение.