Торжество демократии в деревне

> Сергей московский | 17.05.2006 01:03
> Торжество демократии в деревне.
Комья грязи под ногами.
Крики пьяные с утра
Мат с безумными речами
Не гуляет детвораПрекрасная картинка! Это 1976-й, да? Ну, натурально встаёт перед глазами мой дядя Толик. Как его зовёт на работу бригадир утром, а Толик «болеет», не до работы Толику. Бригадир ругается. Бригадир идёт к Сашке Кондратьеву. Но куда там! И Сашка Кондратьев нездоров!
Может быть Быбычев? Он покрепче? Разве к нему сходить? Сев ведь! И каждая минута может и не кормит никого, потому что выше 7 центнеров с гектара не выходило никогда, так хоть в почву заткнуть то семя для порядка.
И встаёт Лёнька Быбычев — геройски даже что и встаёт. Сейчас, мол, сейчас. Скоро уже. Только умоюсь.

Заливает в горло дозу
Мать Россия поутру
Подыхает на морозе
Наш учитель по труду

Фельдшерица матерится
Пришивая, как портной
Палец Ваньки-тракториста
Грязной длинною иглой

И горит в конце деревни
Дом покойных стариков
И пожарный не приедет
Он с утра уже складной

Урожай теперь богатый
Собирают в деревнях
На погостах и с лопатой
Прах складируют в гробах.

А потом опять по новой
Помянуть, налить, забыть
И напившись, дом отцовый
Заблевав, к утру спалить.

Пошёл, умылся и упал. Потому что в рукомойнике у Лёньки Быбычева известно что наутро припасено.
Ругается бригадир громко, незатейливо.
Тепло, птички поют.
И Толик храпит.

Понятное дело — устал. Ездили они ночью воротынских бить. Это так уж принято: одна деревня непременно должна бить другую. Не до смерти, а так… Колы, цепи, кулаки. Откуда традиция, уже не вспомнить, но крепкая. Воротынские и парахинские — старинные недруги. Даже и в армии повстречаются — обязательно друг дружке по зубу-то и повышибут. Но и объединяются временами — это если пришла пора здоровецким репу начистить, чтоб носу не драли вверх. Подумаешь, поезд у них, и станция, и клуб, и магазин. У парахинских ни автобуса до города нет, ни магазина, ни клуба, ни бани, зато кулак — ого-го! И самогон не паточный, как у некоторых.

Там и про пожар в стихотворении, как с натуры, и про многое. Непонятная строфа вот эта:
Фельдшерица матерится…Это уж слишком. Какая игла? Ёд — вот орудие фельдшерицы. Ёд — он полезный. Только за той фельдшерицей идти километров шесть — телефонов-то не то, чтобы мало, их просто нет. Туда, сюда… Чего там шить-то?

Да, 76-год… Или 74-й? А, дядя Толик?
Он ослеп теперь, мой дядя. И почти не употребляет. А Сашка Кондратьев умер.
Интересно, воюют ли всё также парахинские с воротынскими? Думаю, да. Традиция — она обязывает. Навроде 7 ноября — праздника уже нет, а пьётся, пьётся…