Письма Герхарда | В ресторане.

В 3 ночи официант (молодой красивый азербайджанец) поставил на стол три торта, мягко улыбнулся (так доброжелательно, искренне, слегка смущённо умеют делать улыбку только официанты-азербайджанцы), вздохнул:
— Кушай торт, пожалуйста.
За стеной зам. прокурора Ба-ихинского района временами с трудом выговаривал "бу-бу-бу", его собеседник — Полковник Чего-То-Там — отвечал ему через минуту "ба… ба…", и снова воцарялась тишина.

Я подумал, что всё это неправильно. Взрослые крепкие мужики общим весом под 2 центнера, а трёх бутылок водки не осилят.

Азербайджанец мило улыбался и жаловался, что всё тело чешется отчего-то. Видимо, посчитав свой недлинный рассказ индульгенцией, расстегнул рубашку и принялся неспешно чесать грудь.
Я вышел.

У туалета на красном стульчике, поставив ногу на табуреточку, сидела женщина, она громко щёлкала ножницами. На обратном пути споткнулся взглядом о цвет свежевыкрашенного ногтя: тот сиял фиолетовым.

"Если б было лето, — почему-то подумал я, — теперь бы уже светлело."

Один Из Центнеров держал речь.
— Бу-бу-бу… бу. — доносилось из-за столика. — Бу. Буууу…
— Ба, — вторил ему другой.