Письма Герхарда | Про пижамку.

Ну так вот.
Считая понедельник, пили мы каждый вечер 8 дней. То водку, то пиво. Зажигалкой посветим, чтобы поровну и не до краёв, и всё.
Закусывали, конечно.
Но ведь ещё же дети не спят — этого им, того, где моя пижамка и т.д.
И Ш., разумеется, как любящий отец не может пройти мимо беды дочери: та сидит в одних пижамных штанишках у телевизора, не ложится. А к полуночи ведь.
Стали искать пижамную майку.

Нету, хоть умри. Зато отыскалась другая пижамка. Как на мой вкус — точная копия, Ш., однако, качает головой — эта зелёная, а на Марго — синяя. Ну, может быть. Предлагаю дать майку, а штаны пусть некомплектные останутся. Потому что свежий воздух ждёт и всё такое. А Маргарите нет ещё и пяти, чего она там в темноте-то разберёт.
Так и делаем.

Маргарита внимательно смотрит на пижамную майку. Обводит пальчиком зелёный цветочек. Опускает голову вниз, к штанишкам. Шевелит губами. Ведёт палец по краю синего цветочка. Хмурится. Поднимает глаза к майке. Опускает глаза к штанишкам. Глаза бегают: к майке — к штанишкам, к майке — к штанишкам.
Лоб прорезает глубокая морщина.

Маргарита молча бросает на пол майку и в сердцах с размаху хлопает ладонью по ноге.

К этому жесту обычно прилагается фраза "Ну что ты будешь делать!", но Марго ничего не прилагает, она с отвращением смотрит на брошенную майку с зелёными цветочками, мы и сами теперь видим — совершенно неподходящими цветочками.
Сохраняя спокойствие и выдержку, мы вынимаем из тайника штанишки с зелёными цветочками, отдаём Маргарите и немедленно удаляемся.

Женщины — они так, да.