Хамская быдловатость, которую я с разной степенью успешности прячу под напускной серьёзностью, слетает шелухой во время неловкой паузы в застолье. Все смотрят — прямо и в глаза смотрят, делается неловко, ведь от тебя ждут пусть не откровений — доброго напутственного слова (будто без этого слова стакан в горло не пролезет), а какие слова, что за откровения — и раньше не было, а теперь-то откуда взяться? Но говорить нужно.
— Ну, — неожиданно бодро восклицаю я, — приступим к инсертам?!