Письма Герхарда | Мои котлетки

Я хожу весь день страшно озабоченный. Я ищу котлетки.

Делаю металлическую стойку, пилю-сверлю, а у самого в голове: вот-вот весь этот кошмар окончится, можно будет погрузиться в чрево холодильника, а там они, мои котлетки. Целая металлическая мисочка небольших, с ладошку ребёнка, котлеток; сплошь мясные, аппетитные, редкие кусочки белого блеснут на них — и всё.

Пол после трёшь, а в мыслях головокружительные картины: гора просто этих котлеток. Возьмёшь одну — непременно две-три мягко вывалятся из стройной пирамидки, об пол негромко чвакнут — ах, как я их подниму, осмотрю тогда внимательно, подую, вроде как от пыли, вспомню после: ну какая пыль! Только что ведь натёр! Успокоенный, устрою одну котлетку обратно, полюбуюсь — славная пирамидка! — и, закрыв холодильник, тут же и вонжу зубы в мою котлетку! До чего хороша! Как раз на два укуса, но я не стану торопиться, растяну на три. Прохладная, твёрденькая. Хлеба кусочек отыщу. Эх, хорошо!

Обрабатываю картинки с обеденными столами, запиваю чаем, а сам представляю, как вот я за таким столом, а тарелка — жёлтая, а с краю на ней подогретые на сковороде котлетки, а с другого — помидорчик, много-много длинных струганых огруцов, да спагетти, да майонеза капля, да кимчи, да хрена столовая ложка, да горчица — ах ты, незадача, с майонезом немного смешалась, ишь, какие разводы пошли.

Или вот: прямо из сковородки пальцами — цоп! На горячую горбушку, и ну кусать! Ай, сколько их тут — моих славных котлеток! И помидоров солёных — банка! И оливки! И зелень-мелень всякая! До чего жить-то хорошо!

Я хожу весь день голодный, злой, страшно озабоченный. Ищу котлетки, мои славные котлетки.