Места как Детство

Ведь мы мечтаем все время о стабильности, мы летим в Одессу и знаем, что там нас ждёт спаниель, и дочка у неё – тоже спаниель, и они обе старенькие, и болеют, и разговоры непременно будут вечером за столом у тёть Люды, что обе собачатины уже в возрасте, и что нужно вечером поделать им уколы, а потом беседа перекинется на дядю Вову с его дырявым канистром, и дальше, и дальше, и всё ещё будет, а как же. Так прежде всегда происходило – стабильность и застывшее время.

Как там спаниели, спрашиваешь ты вернувшегося из Одессы Алексея и обжигаешься о взгляд. Что, обе? Да, жалость-то какая. Старые были, ну конечно – возраст солидный; да, старые, и болели. И всё же вот те раз: были и нету. Жалко не собачек даже, вернее, не только их – жалко вот этой своей мечты о стабильности, о том, что есть места как Детство: там ничего не меняется и все там одного возраста придерживаются, и разговоры там вечерние – ни о чём, о важных для жизни глупостях, вот о чём.

И в Одессу ты, кстати, тоже не летишь, и тёть Люду увидишь лишь в последующем году, только это совсем другая история.