…12-ое доказательство тому, что судьба злодейка (по материалам областной прессы)

У ПЕРЕКРЁСТКА ТРЁХ ДОРОГ

Как известно, судьба играет человеком. Вы можете свалиться с пятого этажа и не получить ни царапины. А можете поперхнуться сладкой макарониной и тотчас задрать лапки кверху.
Бросая вызов таким подлостям жизни, человек, как тоже всем известно, играет на трубе. Вопли этого глупого инструмента дики и вздорны. Однако труба всегда зовёт.
Одного — строить, рвя жилы, домину, чтоб потом сынуля-лоботряс привёл в него какую-нибудь уличную невесту, а та вскоре весь домину у него и у тебя же и оттяпала.
Другого тянет потрубить, какой он умный, третьего — какой честный. Ну в самые заядлые игруны с судьбой выходят погулять в полдвенадцатого ночи. Чтоб провыть о своем существовании на все человечьи джунгли.

Вот так три несовершеннолетних пэтэушника, приехавшие погостить в орёл, вышли мартовской полуночью к «Текмашу», на перекрёсток трёх дорог. Вы будете там, в выхлопном дыму, гулять хоть даже в тёплый летний денёк? Я тоже нет.
Но будущим пролетариям, тоскующим в райцентровском общежитии, окрестности «Текмаша» казались Бродвеем, по которому счастливо ходят в белых тапочках исключительно толстосумы.
К толстосумам у нас отношение классовое И не зря у Савчика, самого младшего, четырнадцатилетнего, но уже с судимостью, в рукаве прятался нож. А у пятнадцатилетнего Кольчика — вы не поверите — молоток.
Что, хотели бить стекло в мрачно мигающем магазине «Экспресс» и брать тамошние миллионы? Да нет, нужно им было всего тридцать рублей на похмельную пивную баклажку.
Ведь с вечера выпита целая поллитра водки -смертельная доза для троих мальцов.
А вот и буржуй — сторож, идущий к ночной своей службе.
— Давай тридцатку, — без обиняков сказал Савчик.
Шустрики всегда начинают первыми — поэтому первыми и срок получают.
— Нет у меня, — ответил гражданин сторож.
— Давай, — и Савчик уверенно приставил нож к животу жертвы.
Поражают такие людские особи. Ведь у них порок и вырождение с младых лет на лице написаны, и долгосрочная бандитская судьба их заранее известна: рецидивизм, нары, загубленные чужие жизни.
Однако нынешнее наше иррациональное общество их лелеет, ежечасно вверяя себя случаю роковой встречи. Короче, само беззаботно играет на трубе, и будет, кажется, играть до тех пор, пока не сыграет в ящик.
Сорокалетний гражданин сто­рож оказался не из пугливых; он смело схватился за лезвие (ладонь была в кожаной перчатке).
Тут третий. Павчик, у которого вместо ножа и молотка была лишь молодая чугунная башка, ударил гражданина головой в бровь.
— Из солидарности ударил… — объяснял потом.
О, мы давно знаем, что такое солидарность! Лоб, если он как булыжник, — тоже неплохое орудие люмпена.
Итак, три подростка свалили своего старшего классового товарища и стали лупить по лицу и бокам башмаками. И забили бы, загрызли насмерть, как загрызают гиены неудачливого хряка-бородавочника.
Но здесь из стоявшего неподалеку КамАЗа раздался грозный окрик. КамАЗ штука серьезная, величественная; в ряду наших африканских художественных образов его можно сравнить со слоном.
И шпана тут же дала стрекача. Савчик помчался по Московской, двое других — по Ляшко.
Побитый гражданин поднялся, вызвал милицию, милиция мгновенно приехала и через пару минут на той же улице имени Ляшко взяла и Павчика. и Кольчика.
С заводилой Савчиком история получилась интереснее. Плохой мальчик бежал по Московской сло­мя голову, а навстречу ехала машина ДПС.
Дорожно-патрульная служба обязана останавливать за превышение скорости, правду ведь? Мальчик скорость явно превышал, тянул на легкоатлета-перворазрядника. И, конечно, его остановили.
Но так как водительских прав бегунам не полагается, разговор произошел мирный.
— От кого бежим?
— Да вот., напугали.
Патрульные разглядели торчащее из рукава лезвие.
— А это что? Нож, что ли?
— Это… это для обороны. Напугали же.
Служивые осуждающе покрутили головами:
— Не положено. Давай сюда, а сам иди домой, таким, как ты, давно спать пора
И Савчик прытко пошёл, радуясь, сколь счастливо только что сыграла с ним судьба. Ведь дружки наверняка отсиделись в переулках и наверняка уже короткими перебежками движутся к гипсовому комбинату, к дому, где все трое го­стевали.
Между тем патрульные осмотрели нож — кухонный, дрянной, с обломанной пластмассовой ручкой. Осмотрели и… выбросили.
Осуждать их не хочется: они тоже люди и тоже охотно веруют, что все напуганные четырнадцатилетние мальчики — хорошие. Тем более гнутый щербатый ножичек вовсе не водительские права.
Но, наверное, стоило для надёжности и вящего спокойствия подвезти мальчика к РОВД. Ведь если бы его подельников не поймали, разбой мог бы остаться нераскрытым.
А не случись ещё того водителя КамАЗа — разбой вполне мог бы оказаться со смертельным исходом.
После весёлого приключения Савчик радостно воротился домой. Там мальчика уже ждали…
Да, судьба злодейка. А жизнь, как убеждаемся вновь и вновь, копейка.