2-й Кот Петька из 4-х задолженных.

Копилось с понедельника: задолжал Никите 4 Кота Петьки.
Вечер удался: был в ударе.
Первый Задолженный Кот Петька был про День Рождения и Подарки. Из темноты отлился чудный образ: если подарить верблюду аквариум с рыбами, верблюд, несомненно, обрадуется дару. О! — скажет верблюд. О! Опустится на колени, опустошит ёмкость, и, блаженно улыбаясь, двинется своей дорогой.
Рыбы уснут, аквариум поглотит пустыня.

Главное дело — я ж и не знал, что Маша пригласила Никиту на день рождения. Совпало.

Ладно.
Потом Никита ни с того ни с сего сказал: Давай-ка что ли ещё одного Кота Петьку. А то ты никогда не рассчитаешься. Или вот: приноси десяточку и иди. Это будет как Кот Петька. В денежном исполнении.
Я опешил.

Давай, говорю, тогда оптом: я тебе десятку, а долги по Коту Петьке списываются. Все.
Никита кивает: давай, только не десятку, а пятнадцать.
Мне нехорошо стало.

Сотню даю, говорю.
Никита быстро как-то оптовые цены понял: за 50 дней, да? 50 дней без Кота Петьки?
Ага, ага.
Надо подумать.

И он так долго думал, даже сверху слез ко мне, считал что-то там про себя, предлагал повысить цену, я торговался, совсем уже нехорошо себя чувствуя: тысяча, две тысячи, шесть, нет, только две, две, да, две, нет, мало, нормально, ненормально, нормально, нормально.

Потом он замолчал.
Я лежал, смотрел в окошко, на фонарь уличный яркий-преяркий, на зелёный огонёк магнитофона, на полосатую стену, на смешного Ёлиного пастельного верблюда, тоже теперь полосатого; шевелил пальцами ног, думал о Андрееве, что, вот, он не приехал — напился, наверное, или автобус сломался, или их лимоновцы уже по дороге перехватили, или денег не нашлось, или нашлось — какая разница; возвращался к колючей полосатой рыбе — та поблёскивала разноцветными песчинками, натыкался взглядом на ночного Никиту — в пижамке, с калькулятором, сосредоточенного, и с неясным смятением ожидал, что он сейчас заговорит.